В газете "Советская Чувашия" опубликована статья о наместнике игумене Василие
Игумен Василий (Паскье): «Я человек без компромиссов»
Наместник Свято-Троицкого мужского монастыря в Чебоксарах игумен Василий (Паскье), управляющий этим большим хозяйством с декабря прошлого года, считает, что образцом обустройства и духовной жизни должен быть не только сам монастырь, но и вся территория вокруг него. При наместнике сейчас образованы Общественный совет и благотворительный фонд "Троица", решается вопрос о благоустройстве участка с северной стороны монастыря.
О том, почему жизнь на берегу Волги удивила истинного француза и православного священника, и о том, как совместить на одном клочке земли разные представления об отдыхе души и тела, мы беседуем с отцом Василием.
- Отец Василий, основанный в 1566 году Свято-Троицкий мужской монастырь в Чебоксарах за пять веков пережил немало. Его разоряли, лишали богатых владений, размещали в нем комсомольские клубы, а затем и коммерческие фирмы. Первые послушники нового времени пришли сюда в 1993 году, когда началось восстановление обители. Теперь монастырь живет своей жизнью, жизнь города проходит за его стенами и, наверное, мало его касается.
- Не согласен. Да, у нас древний монастырь. Своим созданием он обязан святителю Гурию, архиепископу Казанскому и Свияжскому. Святитель Гурий благословил место на строительство монастыря. А строил монастырь святитель Герман, создавший устав этой обители, когда Чебоксары еще были маленьким русским городом. Главной миссией монастыря с самого начала было просвещение народа, который окружал этот город, - а это были чуваши и марийцы, дальше мордва. И татары. Это был центр просвещения и духовности. А просвещение и духовность и создают города. Поэтому монастырь имеет очень большое значение в жизни города. А город - в его жизни. Во все времена.
- То есть монастырь должен оставаться неким просветительским и объединяющим центром?
- Я думаю, что это так. Но для того, чтобы просвещать и объединять, надо возвращаться к древним основам. Новый Завет говорит, что во Христе нет иудеев, нет эллинов. Сегодня можно сказать, что во Христе нет чувашей, нет русских, а есть один народ - верующий народ. Если мы не поймем этого, то нас ждут трудные времена. Мы видим, что происходит после распада СССР. Теперь каждый сам по себе. Что в этом хорошего? Свежий пример - события в Киргизии, где происходят столкновения с узбеками. Это просто ужас! Разделение по национальным квартирам - путь в никуда. Может быть, символично, что здесь настоятелем поставили не русского человека. И не чуваша. А православного француза.
- Что собираются конкретно делать в этом направлении один монастырь, фонд, Общественный совет?
- Создавать такое место, где люди смогут углубить веру, молиться, узнать историю Чебоксар, вспомнить, что это был за город, в основе которого стоял и этот монастырь. Чтобы не забывать, что разрушено, что сейчас находится под водой. Чтобы больше не разрушать свои святыни.
- Ваш фонд "Троица" создан для продвижения подобных инициатив?
- Первая и основная цель нового фонда - сбор средств на строительство часовни в память Марии Шестовой, бабушки первого русского царя. Она должна находиться недалеко от Свято-Троицкого монастыря, на месте Никольского женского монастыря, где сейчас находится сквер Константина Иванова. Сегодня женского монастыря на этом месте уже не существует. Однако один из наместников мужского монастыря когда-то постригал Марию Шестову в монашество, то есть определенная связь между мужским монастырем и памятью о Марии Шестовой существует. Идее возведения такой часовни уже несколько лет. Она получила поддержку, разработан и проект. Но вопрос до конца еще не решен. Когда я стал наместником, ко мне с просьбой об объединении усилий для реализации этой идеи обратилась группа интеллигенции. Можно сказать, что это стало первым шагом нашего Общественного совета. А если на месте не получится набрать нужные для строительства средства, то я попробую использовать свои связи с Москвой, личное знакомство с министром культуры России.
- Насколько я знаю, вы уже об этом говорили с Александром Авдеевым?
- Да, это так. Министр поддерживает эту идею. Он сам знаком с членами семьи Романовых, которые живут за границей, и обещал познакомить их и заинтересовать проектом. Обещана и поддержка от государства. Однако Минкультуры может поддерживать только ремонт и реставрацию старых памятников, а на новый объект надо искать финансы самостоятельно. Мы пока таких финансов не нашли, поэтому решили открыть фонд для сбора средств. То есть опять-таки объединить людей на основе возрождения страны. Надо понять, что мы живем в большой стране, которая называется Россия. Например, я, чистый француз, из самого западного района Франции, представитель старинного французского рода, не имеющий здесь никаких родственных связей, полюбив Россию, чувствую себя русским. Потому что русский - это тот, кто объединяет дух. И дело. А наше дело - это православие. Это важнее, чем маленькое и свое. Надо объединить людей под одним флагом. А наш флаг - это наша вера. Сейчас надо думать о спасении человека. Православие проповедует это спасение. А его спасение и в его культуре. Поэтому, как ни парадоксально, я нигде не чувствую себя более французом, чем здесь. Тем временем в моей родной стране, во Франции, происходит предательство французской культуры, традиций. Это моя боль. Сегодня в парижских школах запрещают праздник Рождества. Вы скоро не найдете традиционного французского вина и сыра, пропадает французский язык.
- Но это признаки "европейского общежития".
- В том-то и дело, что Европа объединяется под экономическим, а не под духовным флагом. Поэтому культура тонет. Вера всегда являлась основой европейских стран, потеряв ее, Европа гибнет.
- Отец Василий, после почти 14 лет жизни в Алатыре вы переехали в Чебоксары. Здесь оказалось труднее?
- Конечно. Алатырь - своеобразный маленький город. Там не самая высокая культура. Но Чебоксары, не в обиду городу будет сказано, обладают этой культурой в гораздо меньшей степени. Я всегда представлял Чебоксары как образованный город, самый чистый в Поволжье. Был уверен в этом, пока здесь не пожил. Ведь по-настоящему видишь только тогда, когда живешь внутри. Как люди ведут себя в обыденности, каково у них в квартирах. Как мои братья-монахи живут в своих кельях. Мягко говоря, здесь не все хорошо. И в городе, и на берегу. И внутри монастыря я вижу не то, что я видел в алатырском монастыре. А ведь столичный монастырь должен быть образцом.
- Что же вы предпринимаете?
- Пытаюсь воспитывать. Доходит даже до слез. В монастыре важна безупречная чистота. Во всем. В одежде монахов, во дворе, храме, самом монастыре. Надо все преображать. Конечно, нужны средства. Это немалый ремонт. Но мы его уже делаем. Конечно, им со мной нелегко. Я требую, чтобы каждый монах приходил на службу в полном монашеском облачении. Пока не все получается. Ведь раньше таких принципов не было.
- Внешняя чистота зависит от внутренней и наоборот?
- Это так. Человек внешне отражает, что внутри. Вы же сразу видите, когда перед вами светлый человек, а когда нет. Надо бороться за чистоту и нравственность и чтобы монастырь был носителем этих ценностей. Мне очень жалко, когда вечером я вижу, как около монастыря проходят толпы молодежи, идущие в бары и на дискотеки, разрушающие и здоровье, и душу.
- Так сложилось, что мужской монастырь в Чебоксарах оказался как остров среди развлекательных центров.
- Не так сложилось, а так допустили люди. Да, к сожалению, когда я пришел сюда, то увидел монастырь, словно крепость, которую окружает очень агрессивный мир. Вокруг были кафе, пивные палатки, ночные бары. Постоянные шашлыки. Пляж находится чуть дальше, и это было бы нормально. Но пляжные границы не определены, и люди стали загорать чуть ли не под колокольней. Это просто ужас! Нигде в мире я такого никогда не видел, чтобы люди позволяли себе ходить раздетыми возле древних святынь.
- Это тоже стало причиной создания Общественного совета?
- Когда я все это увидел, то понял, что один ничего не смогу сделать. Надо собирать людей, которые тоже к этому неравнодушны, и вместе действовать, влиять на городские власти, открывать глаза людям, которые к этому просто привыкли и уже не замечают, насколько это дико.
- А что в этом случае можно сделать? Перенести пляж, запретить выходить полуголым дальше песка?
- Ничего не надо запрещать. А просто определить место.
- На западных курортах есть такие знаки в кафе и дальше набережной - перечеркнутый человек в плавках.
- Хотя бы так. Есть еще и такой момент. Здесь недалеко есть большие кафе, работающие уже много лет. Когда эти предприниматели пришли ко мне, чтобы я разрешил брать от нас электричество для своих нужд, то я им сказал "нет". Как я могу способствовать работе заведений, доводящих людей до пьянства и разрушающих семьи? Вообще все, что окружает монастырь, не должно быть местами плотского отдыха. Это может быть лишь духовный отдых. Когда человек будет приходить на берег Волги для возвышения своей души. Художник - рисовать. Поэт или музыкант - в поисках вдохновения или новых тем. Верующий - чтобы обновлять свою веру.
- Как часто собирается ваш совет и какие результаты вашей работы уже есть?
- У нас было три-четыре собрания за полгода, каждое из которых имеет протокол какого-либо решения. Постепенно их реализуем. Уже есть первый результат: из-под стен монастыря убрали одно из кафе, торгующих пивом. А то прямо под окнами келий были гулянки. Да, это существовало уже много лет. Но мы в таких условиях жить не будем.
- Почти 20 лет назад, когда здание Дома колхозника передавали монастырю, то пляж оставался и пресса много писала об этой несовместимости. Но потом все действительно привыкли к этому.
- Есть такое. Но я человек без компромиссов. Я считаю, что надо иметь принципы. Тем более там, где это касается нравственной жизни. Недавно кто-то из сотрудников пытался меня уговорить, чтобы его устроили на работу без оформления. Некоторые здесь уже так работали. Я сказал, со мной такого не будет. Потому что в обмане жить нельзя. Человек не может этим терять авторитет, обманывать государство, других людей. Тем более священник. Кто после этого будет мне верить?
Газета "Советская Чувашия" от 01.07.10 г.